Не пропусти
Главная » Фильм игра » Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Брaтья Стругaцкиe: «Пoлдeнь» и зaкaт сoвeтскoй утoпии

Привeсти вообще все этo рaзнooбрaзиe к кaкoму-тo oбщeму знaмeнaтeлю слoжнo. Пoэтoму мы с кoллeгoй Eвгeниeм Бaрaнoвым приняли рeшeниe в рaмкax «Мeсяцa кoсмoсa» рaзбить oбзoр всex произведений Стругацких на две части: «Мир полудня» и книжки вне цикла.

Поначалу я очень завидовал сотруднике, потому что больше люблю конкретно произведения вне основной серии. Но позже понял, что мне выпала красивая возможность отследить, как в рамках одной вселенной изменялось отношение мэтров жанру, к окружающей русской действительности, к моральным и идейным ценностям и к жизни вообщем.

Раннее творчество

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Аркадий (слева) и Борис (справа), 50-е годы

Но перед тем, как перейти конкретно к миру «Полудня», стоит сказать пару словечек о самых первых литературных опытах братьев. Метаморфозы, кои пережили и сами Стругацкие и их творчество — живое воплощение всего лишь, что происходило в Русском Союзе на протяжении 2-ой воловины XX века.

В начале 50-х Аркадий, прошедший войну юный кадровый офицер, и Борис, студент Ленинградского госуниверситета, пока конечно еще отдельно друг от друга делают 1-ые попытки писать. «Отпетые сталинисты» (цитата из мемуаров Бориса) делают идеологически верные, но клишированные рассказы про отважных русских военных и опасных западных империалистов — «Четвёртое царство» (1952) и «Пепел Бикини» (1956). Ни по качеству написания, ни по смысловому содержанию они не выделялись в общем потоке социалистической прозы. И прочти их случайный человек, он вряд ли вызнал бы в авторах будущих мастеров жанра. Но эти 1-ые ранние опыты открыли перед братьями дорогу к проф. писательству.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

«Пепел Бикини». Иллюстрация к изданию 1957 года. Живописец: В. Трубкович

Меж Аркадием и Борисом были весьма теплые и по-истинному дружеские взаимоотношения, чему не мешали ни разница в возрасте, ни расстояние (Аркадий жил в Москве, а Борис в Питере). Потому, осознав общность интересов и мало набив руку, они решили соединить усилия и в 1957 году написали свою первую совместную вещь — умопомрачительный рассказ «Извне», позже расширенный до повести. В том же году было закончено 1-ое большое произведение грядущего «полуденного» цикла — «Страна багровых туч».

От «Страны багровых туч» до «Попытки к бегству»

Это было вообще все ещё приемлимо социалистическое произведение, в котором читался оптимизм и безусловная уверенность в будущем светлом будущем.

В 90-х годах XX века коммунизм лидирует в галлактической и идеологической гонке. Герои — русские ученые, естествоиспытатели и астронавты на новеньком прототипе межпланетного корабля отправляются открывать для коммунистической родины ископаемые богатства Венеры. Перед стартом их «благословляют» секретарь партийной ячейки и управляющий исполкома. А в самой экспедиции, как бы тяжело ни было, их держит коллективно дух приятельства и ответственности перед поставленной задачей.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Существование высокоразвитой жизни на поверхности Венеры нереально, но в 50-х годах XX века земляне об этом конечно еще не знали

Но весь данный набор штампов покажется забавным лишь современному читателю. Погибель некоторых героев, отсутствие идейных противопоставлений (тех же западных империалистов) и упор не только лишь на научно-техно, но и моральную сторону галлактического первопроходства делали эту книжку буквально «прорывной».

В середине века в русской литературе властвовало мнение, что удел фантастики — просто напросто пропагандировать научно-технический прогресс и будущие победы коммунизма. Так что даже такие застенчивые эксперименты смотрелись новаторством. Не только лишь читатели, но даже официальная критика повстречали повесть тепло.

Потом последовали «Путь на Амальтею» (1960), «Стажёры» (1962) и немаленькой сборник рассказов «Полдень XXII век» (1962) с схожим стилем, набором тем и героями — Бадером, Горбовским, Жилиным и так дальше. По смысловому заполнению они были, пожалуй, даже послабее «Страны», но зато расширяли и развивали вселенную. К тому же, конкретно в «Полудне» Стругацкие в первый раз показали свою концепцию воспитания нового человека, коий морально и умственно превосходит наших современников и готов творить по-истинному великие дела. Позже эта концепция станет одной из главных как в мире По полудня, так и нескольких произведений вне цикла.

А вот вышедшая в 1962 году «Попытка к бегству» — это конечно уже более зрелое произведение, выбивавшееся из общей удовлетворенной картины мира победившего коммунизма. Точнее, мир остался, но в него добавился нетипичный до того момента персонаж Саул – бежавший из нацистского концлагеря русский танкист, благодаря временной аномалии попавший с полей схваток Великой Российскей войны в XXII век и в настоящее время изучающий данный «дивный новейший мир».

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

В «Попытке к бегству» Стругацкие в первый раз «нащупали» тему ответственности человека за общество, в котором он живёт. Позже она откроется шире в «Трудно быть богом» и других произведениях

На неведомой прежде планетке Саул коллективно с другими героями встречает аборигенную цивилизацию, которая в собственном развитии также проходит шаг диктатуры и практики концентрационных лагерей. Лицезрев, что во вселенной конечно еще много зла, и вспомнив, что население земли лишь ценой больших жертв преодолело кризис тоталитарных стран, Саул ворачивается в своё определенное время — продолжать борьбу с нацизмом, чтоб будущее, какое он увидел на Земле XXII века, вообще все-таки пришло и распространилось на остальные планеты.

После «Попытки» творчество Стругацких конечно уже никогда не станет прежним — безраздельно оптимистичным как у большинства «средних» фантастов их эры. Моральные проблемы займут вообще все большее пространство в их творчестве, равномерно превращая умопомрачительное окружение только в декорации для постановки «вечных» вопросов.

От «Далекой радуги» до «Улитки на склоне»

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

«Далекую радугу» вдохновил американский кинофильм «На берегу» 1959 года, в котором речь также шла о надвигающейся катастрофе, которая должна спустя некое время убить жизнь на планетке

«Далекая радуга» 1963 года — как раз такое произведение-сказка, одно из первых, но не последнее. Вообще все тот же мир победившего коммунизма: галлактические полёты, верхушки науки и светлое будущее. Но и в таком мире остаются неразрешимые вопросы.

Планетку Радуга из-за последствий рискованного научного опыта ждёт неминуемая катастрофа, которая гарантированно убьет на ней вообще все живое. Единственный маленький корабль не сумеет вместить всех людей. И как же в таком случае следует поступать? Выручать материальные ценности? Научные выкладки? Самих ученых? Либо детей? Капитан Горбовский делает конкретный выбор. Конец, уже не таковой безоблачно жизнеутверждающий, как в ранешних книгах, отрывает Стругацких от основного массива «официальной» русской литературы. И чем далее — тем посильнее будет данный разрыв.

«Трудно быть Богом» 1964 года продолжает проблематику «Попытки к бегству». Пускай население земли установило «самый прогрессивный строй», но иным мирам не так подфартило, как Земле. И в чём же тогда заключается долг прогрессивного населения земли? Спасти злосчастных аборигенов? Естественно, спасти. Но вот беда — старожилы не смогут и даже не желают спасаться.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Экранизация 2013 года — трехчасовая медитация на кровь и грязь — еще лучше, на мой взор, передала не форму, но идею уникальной книги, чем неиндивидуальный фентезийный боевик 1989 года

Вообще все они практически без исключений были конечно еще не людьми в современном смысле слова, а заготовками, заготовками, из коих только кровавые века рассказы выточат когда-нибудь реального гордого и незанятого человека. Они были пассивны, скупы и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически практически все они были рабами — рабами веры, рабами для себя подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из их рождался либо становился гражданином, он не понимал, что делать со собственной свободой.

Румата Эсторский, разведчик-прогрессор с Земли («Трудно быть Богом»)

С одной стороны, в речи Руматы Эсторского об арканарцах просто читалась полностью земная и обыденная «прогрессорская» деятельность Русского Союза во огромном количестве стран третьего мира, рвение установить там социализм. Но это — поверхностный смысловой слой, был и 2-ой — более глубочайший. Как разумный человек, воспитанный в рамках «учительской концепции» Стругацких, должен вести взаимодействие с теми, кто психологически «не дозрел» до неё? И, главное — кого из современников разрешено в принципе считать таким «человеком будущего», если даже безукоризненный Антон-Румата в конце вообще все же ломается, нарушает вообще все мыслимые правила и проваливается в окружающее варварство? Это 3-ий слой.

На самом деле, это главный вопрос всего лишь творчества Стругацких. Еще позднее, конечно уже оставшись в одиночестве, Борис даст на него ответ. Но он лежит конечно уже за границами «Мира полудня».

«Хищные вещи века» — типичный приквел к миру «Полудня». Хронологически он не отстаёт от иных произведений цикла, но касается не космоса, а порочной Земли, где конечно еще доживают личный век отсталые капиталистические режимы, население коих хоть и живёт в достатке, но без серьезной коммунистической морали абсолютно деградировало. Данный смысловой слой, снова же, лежит на поверхности, и нужен, чтоб пройти советскую литературную цензуру.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

«Дрожки» (современные рейвы) — одно из явлений общества употребления, предсказанных Стругацкими в «Хищных вещах века»

Спецагент ООН Иван Жилин прибывает в одно из таких стран, где обнаруживает новейший супернаркотик — «слег». Он вызывает безоговорочное привыкание и абсолютно отключает человека от действительности, погружая его в грёзы наяву. Практически эта повесть — единственная, в коей Стругацкие, как фантасты, «угадали» будущее.

Данный факт весьма любят повторять критики, но надо помнить, что научная фантастика весьма скоро стала для братьев только декорацией, антуражем. А реально же их заботила неувязка не технического, а морального развития. И здесь опять вставал вопрос: как главный герой, условный «человек будущего», способен противостоять соблазну призрачного блаженства?

«Улитка на склоне», состоящая из 2-ух частей (назовём их «Институт» и «Лес») — конечно еще одно недооценённое произведение середины 60-х. Многие именуют самой необычной вещью братьев «Град обреченный», но лично для меня это конкретно «Улитка».

Часть «Улиткина склоне» была преднамеренно стилизована под творчество Франца Кафки. И в одном из собственных писем к брату Аркадий гласил, что русский литературный критик и его друг Ариадна Громова прямо называла это произведение «близким к гениальности». Но мне ближе позиция режиссера Владимира Дмитриевского, коий считал, что «написать как Кафка» — само по для себя сомнительное достижение.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Институт и Лес. Иллюстрация Ф. Карпиленко

Мало ясности занес современный русский писатель Дмитрий Быков, коий до самой погибели Бориса в 2012 году плотно с ним общался. В собственном разбореон утверждал, что две части книжки — «Институт» и «Лес» — метафорически обрисовывают проблемы городка и деревни снутри советского общества.

Для Союза 60-х эта тема была весьма актуальна. Конечно еще в 1959 году две трети населения страны жило в сёлах. Но стремительная урбанизация и переезд людей из деревень в городка сталкивала эти две РФ, которые со времён Петра I хоть и жили коллективно, но находились в различных культурных местах. И если принимать теорию Быкова за правду, то метафора культурного и, снова же, морального конфликта на фоне умопомрачительного окружения смотрится действительно любопытно.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Официальная русская литература прославляла деревню и ставила её в пример. Но Стругацкие весьма верно узрели в ней совсем другую пугающую цивилизацию — хорошую от той, что была в больших городках

Так либо иначе, к середине 60-х расхождения меж авторской позицией Стругацких и официальной русской литературой усилились так, что это стало доставлять братьям много проблем. Их критиковали коллеги по цеху из союза писателей, публикации в журнальчиках задерживались и беспощадно резались цензурой. А фактически дальше конечно еще «Гадкие лебеди», «Жук в муравейнике» и «Град обреченный».

Трилогия о Каммерере

Со 2-ой половины 60-х братья вообще все больше уходят в отдельные произведения вне «Мира Полудня». И это весьма симптоматично. Поэтому что мир коммунистической утопии вообще все хуже вмещал в себя книжки, идеи коих шли вразрез с его начальной установкой.

Последние большие произведения основной серии — трилогия о Максиме Каммерере: «Обитаемый остров» (1969), «Жук в муравейнике» (1980) и «Волны гасят ветер» (1986). Конечно есть ещё две маленькие повести: «Парень из преисподней» и «Малыш», но по смысловому заполнению они практически ничего не добавляют к тому, что раскрывается в данной последней немаленькой трилогии.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Кинофильм Бондарчука многие не обожают. Однако нельзя не признать, что он аккуратно обошелся с уникальным романом

Хронологически «Остров» от «Волн» отделяет практически двадцать годов. И хотя у нас больше знают и обожают именно «Остров» за его социальную и политическую актуальность, на мой взор, это вообще все же слабейшая из 3-х книг. Так как это конечно еще те самые «классические» Стругацкие — официально применимые, ещё не до конца разочаровавшиеся. Но по мере взросления героя авторы ставят перед ним вообще все более суровые проблемы, и вообще все более сумрачными получаются книжки.

Книга 1-ая. Мак Сим — сильный, добросовестный, благородный и умный юный человек, воспитанный в рамках образовательной ПО «полуденной» Земли, вожделеет совершить революцию (на самом деле — переворот), чтоб освободить планетку Саракш от деспотии неизвестных отцов и других тоталитарных режимов. И ему это относительно просто удается.

Книжка вторая. Взрослый Максим Каммерер — сотрудник Комкона-2, единственной официальной спецслужбы коммунистической Земли — внезапно для себя оказывается конечно уже по другую сторону баррикад и должен уберечь родную планетку от непонятной технологии «подкидышей» сказочной высокоразвитой цивилизации странников. И ему это удается только ценой пролитой крови и загубленной жизни злосчастного Льва Абалкина.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Стояли животные около двери. В их стреляли — они погибали

Книга 3-я. Каммерер «Биг-Баг» — начальник отдела Чрезвычайных Происшествий сектора «Урал-Север» сталкивается с воистину неразрешимой неувязкой мировоззренческого кризиса земной цивилизации, когда часть населения земли XXII века, по сущности, превращается в другой вид с другой моралью, психологией и нравственными императивами — в люденов.

Эти постепенные метаморфозы от «Острова» до «Волн» отражают в для себя внутренний кризис современного Стругацким русского общества. СССР декларировал, что строит новейший совершенный тип общества и делает нового, совершенного человека. Но к концу 80-х «новые люди» внезапно осознали, что общество, в котором они живут, вообще все же далековато от совершенства.

Такая метафора люденов Стругацких. Пускай благодаря собственной воспитательной теории и процедуре фукамизации вообще все земляне мира «Полудня» беспрецедентно сильны, здоровы, умны и одарены по сопоставлению со средним современным человеком, и посреди них нашлись уникумы, кои превосходят их так же, как они превосходят нас. И таким люденам не осталось ничего другого, за исключением как строить конечно уже своё собственное новое общество.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Homo ludens (Человек играющий) — последний шанс для населения земли?

Стругацкие совсем точно не обожали поздний СССР — в одном из поздних интервью Борис гласит об этом открыто. Но, как и миллионы других людей, они не могли точно предвидеть, к каким томным последствиям приведёт политический кризис русского строя, и вряд ли вожделели того, что случилось в действительности. Главная их награда как писателей в том, что они правильно показали слом мышления, коий произошел у нового поколения русских людей и те вызовы, с которыми столкнулось из-за этого общество.

Куда мы идём

В «Волнах гасят ветер» конечно есть эпизод, коий служит эпитафией всему «Полуденному» циклу. Это описание визита Каммерера и его спутников к Леониду Горбовскому — одному из самых известных персонажей «ранних» Стругацких.

Горбовский конечно уже очень стар даже по меркам Земли XXII века. Он растерял интерес к жизни и готовится дохнуть. И вместе с ним должен умереть весь оптимизм той эры покорения Венеры, первых межзвездных перелетов, первых фурроров «прогрессорства» и всех технических и публичных достижений коммунистического населения земли, которые превозносили Стругацкие в «официальном» верхнем смысловом слое собственных книг. Поэтому что Горбовский — последний живой очевидец тех геройских времен. А свежие времена конечно уже не внушают такового оптимизма. И только обнаружение люденов сумело вернуть ему желание жить.

Стругацкие начали личный главный цикл как «верные подручные партии, отпетые сталинисты», воспевающие истинные и будущие достижения советского строя. А окончили его полудиссидентами, предвещавшими скорый закат этого самого строя. Они перечеркнули вообще все, о чем писали ранее, и оставили нам единственную надежду на новейших людей — люденов.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Конечно уже упомянутый выше русский писатель Дмитрий Быков в разборе творчества братьев считал, что людены конечно уже живут посреди нас, незримо создавая предпосылки для вправду нового общества. Он утверждал, что маленькая часть населения земли совершит не только лишь технический, но также психический, интеллектуальный и морально-нравственный скачок, без которого вообще все самые чудесные современные технологии — это только бомба замедленного деяния в руках у мортышки. Большинство же будут медлительно деградировать под комфортным покровом соц. сетей.

Мне бы весьма хотелось веровать, что спасение придёт к нам само собою, просто в порядке естественного развития. Но, боюсь, в теории Быкова очень много интеллигентского самолюбования и стареньких как мир надежд на то, что «дети исправят наши ошибки».

К тому же, на протяжении нашей рассказы человечество конечно уже не раз пробовали делить по произвольному признаку на избранное меньшинство и «серое большинство» — начиная от платоновского «Государства» и религиозных догматов о спасении души, заканчивая нацистскими теориями XX века. Но никакой реальной, длительной и массовой модели сегрегации на практике реализовано так и не было. На мой взор — скорее, к счастью, чем к огорчению.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

В «Волнах» возникновение нового человека показано эволюционной неизбежностью. Но позже Борис отказался от такового оптимизма. Кадр из кинофильма «Гадкие лебеди» 2006 года

Выше я писал, что в конце творческого пути Борис Стругацкий отыскал ответ на главный вопрос, коий они с братом поставили конечно еще в «Трудно быть Богом»: кто же способен потянуть роль «человека будущего»? Кому под силу поменять миры и людей? Кто не сломается под данной ношей? И вот в 2003 году конечно уже без брата (Аркадий погиб в 1991 году) Борис написал последнюю свою книжку — «Бессильные мира сего», которая ставит жирный крест на «люденских» надеждах, обрисованных в «Волнах».

Никакое воспитание, никакие природные задатки, чудеса медицины и зигзаги эволюции сами по для себя не сделают человека люденом. Так что никакой магической «палочки-выручалочки» населению земли ждать не стоит. Надо постоянно и ежедневно трудиться над самим собою. В этом смысл.

Братья Стругацкие: «Полдень» и закат советской утопии

Личная коллекция

История полуденного цикла — это живой пример эволюции литературной вселенной и её авторов. Имена Аркадия и Бориса остались надолго вписанными в историю российскей литературы не поэтому, что они как-то в особенности удачно предсказали будущее либо популяризировали науку. Подобно русским классикам, они обращались к самым глубочайшим вопросам людской души. А фантастические декорации их книжек лишь присваивали этим поискам конечно еще большие силу и контраст.

#литература #представления #месяцкосмоса

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан

x

Популярные новости

Обменник биткоин

Почему обменник биткоин именно сейчас — не топ-выбор?

Да, обмен биткоин на рубли остается невероятно востребованным, однако он слишком зависим от ажиотажа и ...